Нацарапано

Я скрасить одиночества не мог,
Я темной краской испещрял события.
Теперь я рук не чувствую и ног,
А только мысли. Их не смог убить я.
Теперь ты, ворон, каркнешь надо мной,
И этот звук, мне мертвый свет несущий,
Напомнит мне, что я теперь чужой
И чистой благодати не имущий.
Уверуешь меня, что нужен буду здесь?
Иль все же ждешь над трудом поквитаться?
Я все умерил: ярость, страх и спесь.
Умерить боль? Что ж, буду я стараться.