Рецепт душевного комфорта

Todestrieb — влечение к смерти


Человек — часть Природы. Эта прописная истина вряд ли у кого-то вызывает сомнения. И поведение людей в сложных жизненных ситуациях в чем-то напоминает реакцию растений на смену привычной среды обитания: одно растение, обладая большими адаптационными возможностями, благополучно приживается на новом месте, другое же, не имея таковых, погибает. Но в растительном мире психическая деятельность, как известно, отсутствует, и поэтому объяснить адаптацию (или ее отсутствие) можно вполне понятными материальными причинами. К примеру, «хорошей наследственностью», изменяющей биохимию растения в нужном направлении.
В мире людей все обстоит гораздо сложнее.
Попав волею судьбы в сложную ситуацию, некоторые люди пытаются изменить свое собственное состояние (или сложившуюся ситуацию) довольно оригинальным способом: всячески пытаясь нанести ущерб своему здоровью. По современным представлениям причины такого поведения (специалисты его называют суицидальным) кроются в социально-психологической и психической дезадаптации. В силу каких особенностей индивида возникает дезадаптация — неизвестно. Но, выбрав путь саморазрушения, человек неуклонно продвигается к своей конечной цели — добровольной смерти.
Такова схема суицидального поведения. Однако организм человека, почувствовав опасность психической дезадаптации, «принимает меры» для сохранения психофизического гомеостаза.
Первой на изменение внешних условий реагирует ретикуло-лимбическая система. Ее активация усиливает «уровень бодрствования», появляется тревога, т. е. срабатывает так называемый «ориентировочный эффект». Затем активизируются подкорковые структуры. В частности, включаются нейрогуморальные механизмы поддержания гомеостаза: активность гипоталамо-гипофизарно-супраренальной системы усиливается, что непосредственно влияет на деятельность нейромедиаторных систем и поддерживает довольно высокий уровень тревоги. Нарушения затрагивают практически все нейромедиаторные системы мозга и, прежде всего, серотонинергическую, холинергическую, адренергическую и пептидную. На завершающей стадии в нейрофизиологический ответ включается кора головного мозга. Возбуждение коры вносит когнитивный (т. е. познавательный) элемент в оценку сложившейся ситуации. Дальнейшие события могут развиваться по двум сценариям — оптимистическому и пессимистическому.
В первом случае разрешение сложившегося конфликта влечет за собой снижение уровня тревоги и переход организма в обычный режим функционирования. Во втором случае, когда субъективная значимость конфликта высока и нет никакой возможности его разрешить, адаптационные механизмы начинают работать настолько активно, что могут даже перейти на другой, патологический уровень функционирования. Патология адаптационных механизмов при затянувшейся конфликтной ситуации может проявляться в «хроническом возбуждении» лимбико-подкорковых структур, что в свою очередь способствует формированию соматических нарушений. Такова нейробиологическая природа стремления человека к саморазрушению. Верность этой точки зрения подтверждают и другие данные. В частности, в последние годы обнаружена связь между суицидальной активностью и сезонными ритмами метаболизма серотонина в ЦНС. Считается, что именно такие ритмичные изменения обменных процессов серотонина вызывают сезонные изменения устойчивости человека к различным стрессам. Повышенная восприимчивость проявляется по-разному: в виде астении, депрессии или тревожного состояния.
Итак, современная психиатрия рассматривает суицидальное поведение как результат психической дезадаптации, в основе которой лежат вполне определенные нейробиологические механизмы сохранения гомеостаза.
Все это приводит к парадоксальному на первый взгляд выводу: нейрофизиологические адаптационные механизмы целесообразны с точки зрения человеческого организма, а саморазрушительные действия — с точки зрения конкретного индивида. Аутоагрессия в данном случае выполняет функцию некой аффективной разрядки, разрешающей в какой-то степени суицидогенный конфликт. Независимо от побудительного мотива (будь то желание умереть, избежать тяжелого состояния, привлечь к себе внимание или, наконец, манипулировать ситуацией) аутоагрессивный акт выполняет одну и ту же задачу — индивид «самоустраняет» себя из конфликтной ситуации и тем самым разрешает ее.
Так что стремление к самоубийству заложено в психобиологической природе человека. У разных людей это свойство выражено по-разному: у одних в большей мере, у других — в меньшей. Надо сказать, что в свое время Зигмунд Фрейд предположил, что влечения к смерти и влечения к жизни, присущие человеку, являются проявлением неких общебиологических свойств. В норме сексуальные влечения и влечения к самосохранению (т. е. влечения к жизни) пребывают в известном единстве с бессознательными тенденциями к саморазрушению и возврату в неорганическое состояние (т. е. влечениями к смерти). В патологических случаях единство нарушается, и влечения к смерти могут проявиться в самых разных формах — от садистских извращений до стремления к самоубийству. Кстати, совсем недавно удалось показать, что агрессия и аутоагрессия имеют одну и ту же нейробиологическую основу.
Но человек не только часть Природы, но и член общества. Естественно, что ограничения, принятые в обществе, и социально-экономические условия вносят определенный, но далеко не самый существенный вклад в формирование суицидального поведения. Свидетельство тому — данные ВОЗ.
В развитых странах уровень самоубийств неодинаков. В одних — больше, в других — меньше. В странах со средним уровнем самоубийств из каждых 100 000 населения 10–20 человек добровольно уходят из жизни. В странах же с высоким уровнем самоубийств на каждые 100 000 населения приходится свыше 20 самоубийц. Причем в последнее десятилетие во всех развитых странах наблюдается устойчивая тенденция к увеличению числа самоубийств и суицидальных попыток. И, пожалуй, самое страшное, что на протяжении трех последних десятилетий практически во всех странах мира растет абсолютное число самоубийств и суицидальных попыток среди молодежи.
В 1992 году ВОЗ выделила четыре основные группы риска суицидальной активности. В первую группу вошли люди, страдающие депрессиями. По статистике каждый шестой представитель этой группы совершает самоубийство.
Во вторую группу вошли люди с другими психическими заболеваниями, в частности шизофренией. К третьей группе причисляют людей, пытавшихся покончить с собой. Как правило, 1% неудавшихся самоубийц повторяет попытку в течение года, а 10% — позднее. И, наконец, в четвертую группу входят люди, страдающие алкоголизмом, токсикоманией или лекарственной зависимостью. Невозможно совершенно точно сказать, попытается ли человек покончить с собой повторно. По некоторым данным от 25 до 50% «неудачливых» самоубийц все-таки достигают «заветной» цели и завершают жизнь самоубийством.
По уровню жизни Украина значительно отстает от развитых стран. Зато по количеству самоубийств она занимает далеко не последнее место.
Всего за десять лет, с 1988 по 1997 год, уровень самоубийств вырос почти в два раза по сравнению с 1988 годом (табл.).

Таблица. Динамика числа самоубийств в Украине (на 100 тыс. населения)

1988 1989 1990 1991 1992 1993 1994 1997
19,0 21,1 20,5 20,7 22,5 24,0 26,8 29,6

Проследив динамику изменения этого показателя, легко заметить, что в 1990 году количество самоубийств несколько снизилось по сравнению с 1989 годом и еще год сохранялось примерно на том же уровне. В последующие годы число самоубийств медленно, но верно увеличивалось.
По данным 1997 года меньше всего самоубийств происходит в западных областях Украины: там на каждые 100 000 населения приходится не более двадцати самоубийц. В развитых промышленных районах и областях, пострадавших от Чернобыльской катастрофы, эти цифры гораздо выше — 30,0–44,4 самоубийств (!) на 100 000 населения. Считается, что такие высокие показатели обусловлены чрезвычайно неблагоприятными экологическими и социально-экономическими условиями в этих регионах страны. Однако детальный анализ вклада каждого фактора в увеличение суицидальной активности, к сожалению, отсутствует. Неблаговидную роль в этой страшной статистике играет массовая алкоголизация населения. В первую очередь от нее страдает сельское население: сельские жители кончают жизнь самоубийством в полтора раза чаще, чем горожане.
Не менее пестрая картина вырисовывается и при анализе половых и возрастных характеристик самоубийц.
В Украине львиная доля самоубийств приходится на мужчин. Чаще всего к такому «выходу» из сложной жизненной ситуации прибегают мужчины в возрасте от 20 до 59 лет. Что касается женщин, то здесь ситуация иная. У них суицидальная активность увеличивается с возрастом. Чаще всего кончают жизнь самоубийством женщины, переступившие шестидесятилетний рубеж. Второе место занимает возрастная группа от 30 до 39 лет.
Не меньшую тревогу вызывает высокая частота суицидальных попыток среди молодежи (т. е. в возрасте от 18 до 29 лет) и рост числа самоубийств среди детей 5–14 лет. В 1997 году в нашей стране покончили жизнь самоубийством 7 детей в возрасте от 5 до 9 лет, 81 ребенок в возрасте от 10 до 14 лет и 188 юношей и девушек в возрасте от 15 до 24 лет. Страшная статистика. Но еще страшнее то, что дети идут на этот шаг совершенно осознанно. Нередко они долго, во всех деталях продумывают самоубийство.
По данным украинских психиатров типичные мотивы суицидального поведения детей и подростков весьма разнообразны. Обида, одиночество, отчужденность, утрата родителей, их развод или уход из семьи одного из родителей, неразделенная любовь, ревность, чувство вины, оскорбленного самолюбия, страх наказания, желание отомстить, злоба, сексуальные эксцессы, реакция подражания — все может послужить поводом к самоубийству.
В клиническом аспекте причиной самоубийства может стать психическая патология, эмоциональная неустойчивость, свойственная пубертатному периоду, и возрастные психологические особенности, способствующие развитию острых аффективных реакций.
У взрослых людей чаще всего непосредственной причиной суицида может стать ссора с супругом (или партнером), развод, «хроническая», длящаяся больше двух недель проблема, связанная с семьей или профессиональной деятельностью.
Однако многочисленные исследования свидетельствуют о том, что формирование суицидального поведения в первую очередь зависит от психологической уязвимости индивида, а не от степени тяжести конфликта.
Люди, склонные к самоубийству, имеют вполне определенные личностные черты. Потенциальные самоубийцы, как правило, имеют «психологические изъяны»: они не могут регулировать свои эмоции, не способны разрешать межличностные проблемы и целенаправленно планировать свое будущее. Одним из них свойственны склонность к тревоге, подозрительность и чувство вины. Другим — незрелость эмоций, безынициативность, подчиняемость, недостаточность воображения и формально-логическое мышление с преобладанием аффективной сферы. Третьим же присущ высокий уровень потребностей и низкая способность к формированию защитных механизмов.
Характерно, что различные категории самоубийц отдают предпочтение различным способам самоубиения. Женщины обычно выбирают медикаментозное отравление. Люди старшего возраста чаще всего выбирают более жизнеопасные способы самоубийства — повешение, падение с высоты и огнестрельные ранения. Обычно в таких случаях акту суицида предшествует длительная, хорошо продуманная подготовка. При этом потенциальный самоубийца ничем не проявляет своего состояния, стараясь предотвратить постороннее вмешательство в тщательно проработанный план самоубийства.